Интервью с режиссером Кенни Ортегой Вопрос: У вас была возможность выспаться?
КО: Я вообще не спал последние несколько месяцев. Не спал. Во время репетиций я работал допоздна, потом мы делали мемориал, а потом началась работа над фильмом. Эта работа шла 14 часов в сутки, семь дней в неделю, каждую неделю с самого начала, потом мы фильм передали, и началась рекламная кампания. Мы только что вернулись из 10-дневной поездки, которая началась в Чикаго с Опрой, и вот сейчас премьера. Все кружится, как вихрь. Как вчерашний ветер, я смотрел на это и думал «ничего нового».
Вопрос: Монтаж фильма после ухода Майкла. Было ли это кошмаром?
КО: Нет, кошмаром не было. К счастью, мы все записывали (в ходе репетиций). У нас были специальные операторы. Помните, когда Майкл говорит «Я не хочу никому создать проблем. Я понимаю, что вы стараетесь делать свою работу, но у меня проблема. У меня ощущение, будто кто-то сует кулак мне в ухо». Он в этот момент говорит с операторами, которые там присутствовали и все записывали. Там, где у нас несколько кадров, не все было записано. Некоторые вещи были записаны всего лишь двумя трэками, поэтому у нас не получалось выделить голос Майкла насколько сильно, как бы нам хотелось. Мы сделали все, что смогли. Но другие моменты у нас были записаны, как будто из студии звукозаписи, когда можно выделить вокал и перемикшировать, так что у нас была возможность добиться лучшего звука. Но все, что вы слышите, происходило именно там. Это музыканты Майкла играют всю эту музыку. Это не альбомные записи. Он хотел звучания как на альбоме, он ясно дал это всем понять, но это его певцы поют живьем. И его группа, которая играет живьем. И очевидно, это сам Майкл. Если кто-то слушал все эти слухи, вот он, вы его видели. Он просто начинал импровизировать, начинал вдруг петь ни с того ни с сего, а группа за ним подхватывала и начиналась репетиция. Настолько органичным для нас был весь этот процесс.
Вопрос: Он когда-нибудь раньше, будучи уже взрослым, исполнял песни Jackson 5?
КО: О да. С тех пор, как я начал с ним работать еще во время Dangerous, и HIStory, и многих отдельных концертов, в Корее и в Германии, во многих местах, на стадионе JFK в Вашингтоне, Майкл любил вспоминать те годы, те песни, и что самое главное, своих братьев.
Вопрос: Необработанность кадров свидетельствует о том, что их никто не должен был видеть.
КО: Да, никто не должен был. Но помимо этого мы работали с тремя длинными записями фильмов. Вы видели фильмы, которые мы включили в рассказ. Это десять короткометражек, над которыми мы с Майклом работали, и их мы включили в концерт. Так что эти записи изначально должны были стать частью концерта. Они были сделаны для живого шоу, а также они должны были стать частью фильма, который мы планировали сделать, сняв концерты в Лондоне. У нас бы были съемки из-за кулис, интервью, рассказы о том, как все создавалось, потому что Майкл планировал снять концерты в Лондоне, и он хотел собрать хорошие съемки из-за кулис, чтобы добавить их к концертам. Именно поэтому у нас есть интервью с танцорами и членами группы. И к тому же у нас есть все эти записи, которые я называю чудо-записями и которые мы использовали в фильме. Мы снимали репетиции, чтобы их можно было пересмотреть и сказать «Почему бы нам не начать здесь музыкой или что нам сделать здесь со светом или почему бы танцорам не выйти в этот момент». Для нас это была возможность сделать шаг назад, посмотреть на что-то и иметь возможность сделать какие-то творческие изменения. Мы так делали с тех пор, как начали вместе работать. Мы не всегда включали эти камеры, иногда их было всего две, а иногда одна. Поэтому можно себе представить, как сложно было попытаться рассказать эту историю и собрать этот фильм воедино. Порой я кричал и стучал ногами от отчаяния, потому что все это не планировалось таким коротким как фильм. Мы никогда это не планировали. Не было никакого сценария. Я не говорил «а теперь снимаем крупный план или давайте сделаем еще один дубль» Ничего такого мы не делали.
Вопрос: Есть ли музыкальные номера, которые не вошли в фильм из-за отсутствия записей?
КО: Да, ммм, да. В тот день, когда Майкл умер, мы ждали его, чтобы начать работать на Dirty Diana, над окончанием Dirty Diana, когда он исчезает в дымке, а потом неожиданно появляется на другом конце сцены на подъемнике и начинает петь Beat It. Он очень ждал этой работы. Вечером накануне он сказал мне, что он очень счастлив. Он видел, что мечта оживает на сцене. Единственное, что он хотел передать через меня творческой команде, танцорам, было: «Я люблю их. Все делают прекрасную работу. Я люблю тебя, Кенни. Увидимся завтра. Спасибо». Он ушел, и мы были воодушевлены. Мы пришли на следующий день, и мы все были на сцене, нам не терпелось поработать с нашими иллюзионистами, с нашими техниками. С нами была воздушная гимнастка Даниэль и Тони Теста, один из хореографов, который заменял Майкла. Мы все подготавливали к его приходу, к тому, что должно было стать одним из любимых дней для него, потому что он очень любил фокусы. А когда мы узнали, то все остановилось.
Вопрос: Ваши фокусы-покусы помогли оживить Thriller?
КО: Они не повредили. Отчасти причиной стала моя любовь к Thriller и то, что я являюсь большим поклонником всех его короткометражных фильмов. Наше с Майклом решение создать 3D фильм на арене для поклонников стало одной из лучших идей. Конечно, люди были, типа, «что?» Технология… Они очень торопились, чтобы закончить все вовремя. У нас был готов первый 3D экран, и мы создавали эти фильмы. Были и такие, кто думал, что у нас ничего не получится. Когда мы впервые протестировали 3D на экране на арене, это было потрясающе. Потом мы планировали работать над всеми остальными идеями Майкла. Одним из наших дизайнеров был Майкл Карри, который был дизайнером «Короля Льва». У нас были огромные освещенные персонажи, которые должны были падать с потолка над головами зрителей, и куклы, которые бы ходили между рядами. Майкл был в восторге от этого. Он называл это четырехмерным представлением. То есть должно было бы трехмерное кино, артисты на сцене, а потом туман падает со сцены на зрителей, и все это падает вам на голову, и вы смотрите на все в очках 3D.
Вопрос: Вам хотелось добавить в фильм что-нибудь, чтобы усилить эмоциональный эффект?
КО: Видите ли, единственной причиной, по которой я этого не сделал, заключается в том, что я не хотел, чтобы у кого-нибудь был повод сказать, что мы что-то сфабриковали. Этого не было. В этом фильме есть только то, что происходило с того дня, когда Майкл Джексон объявил о концертах, до того дня, как Майкл умер. Мы не хотели ничего добавлять. Я называю это неприкосновенными последними документальными кадрами, и если бы мы решили переснимать музыкантов или что-то другое, то таким образом мы бы дали повод людям говорить: «Все было совсем не так. Они попытались представить все в другом свете». Однако на ДВД будет огромное количество, я бы сказал, три-четыре часа информации, которая не вошла в фильм. И эта информация идет как и из того же источника, так и со времени, когда Майкла не стало. То есть мы вернулись и рассказали, каково было работать с Майклом, и мы закончили некоторые идеи, которые Майкл одобрил, но работа над которыми не была завершена к тому дню, как Майкл умер. Так что вы увидите еще более завершенную картину и поймете более детально то, какими планировались эти шоу.
Вопрос: Каким бы вы хотели, чтобы Майкла запомнили как артиста и как человека?
КО: Я думаю, люди говорили об этом вчера. Они говорили все то, что было у меня на сердце. Люди подходили ко мне и говорили: «У нас не было чувства завершения после просмотра CNN. Мы не смогли попрощаться.» Не в том смысле, что у них все было непродуманно. Просто там не было информации. А здесь люди говорили, что получили не только все эти последние моменты с Майклом-артистом, но еще смогли еще лучше узнать его как человека. Начинаешь по-настоящему ценить его доброту, его щедрость, то, как он работал с людьми, всегда стараясь никого не обидеть. Боже мой, если бы он подумал, что смутил кого-нибудь, это выбило бы почву у него из-под ног. Именно поэтому, даже в самые неприятные для себя моменты, он всегда говорил: «С любовью. Именно для этого мы и репетируем». Потому что он действительно нас очень ценил. Он сказал мне: «Кенни, иди и найди лучших артистов в мире. Пригласи их приехать и присоединиться к нашему путешествию. Давай вдохновим их, чтобы они достигли мест, в которых никогда раньше не бывали» Так что Майкл знал, кто был перед ним, и он испытывал к ним большое уважение и восхищение. Даже если у него возникал с кем-то небольшой спор или несогласие, он никогда не хотел доводить это до такой степени, чтобы человек подумал, что его не ценят или что Майкл его не уважает.
Вопрос: Он должен был снимать музыкальные фильмы.
КО: Мы планировали сделать парочку фильмов. Еще до того, как мы узнали, что займемся концертом This is it, мы с Майклом начали обсуждать работу над мюзиклом Legs Diamond и полнометражным трехмерным фильмом Thriller. Майкл не планировал уходить от дел. Он не уходил на пенсию. Однако эти концерты были для него, как он сам говорил, последними в том, что касается живых выступлений. Он думал, что он сделает эти 50 концертов, а потом он сказал: «Если все получится и если я буду по-прежнему себя хорошо чувствовать и у меня будут силы, я бы хотел поехать в Африку. Я бы хотел поехать в Индию. Я бы хотел поехать в Японию». Мы с Тревисом (Пейном) видели это. Майкл намеревался поехать со своими детьми, посмотреть мир, разделить эти впечатления с ними, встретиться с поклонниками, сделать последний гранзиозный поклон, а потом он хотел закончить выступать, потому что, как он сама сказал: «Я не хочу заниматься этим, когда я не смогу делать это с тем профессионализмом, по которому меня знают. Но давай делать фильмы и выпускать прекрасные альбомы, и вместе разрабатывать проекты». Так что он предвкушал очень многое. В нем еще было столько всего.
Вопрос: Что вы узнали о Майкле, о себе и о вашей дружбе во время этой работы?[
КО: Вы знаете, Майкл мне так доверял. С того самого момента, как мы начали, он как будто бросил глину на середину стола и сказал: «Запускайте в нее руки вместе со мной». Ему нравилось творчески соперничать со мной. Он обожал это. Ему нравилось соперничество идей. Но если идея была выбрана, мы даже не вспоминали, чья она. Нам было все равно. Какое это было партнерство! Было так легко, никакого эгоизма, самое главное – это была история. Несколько лет разные люди приходили к Майклу со своими идеями, и он мне периодически звонил, мы вместе обедали, мы общались по телефону. Он приходил ко мне на съемочную площадку и говорил: «Нет ничего такого, в чем было бы достаточно смысла, чтобы мне этим заняться», подразумевая живые выступления. Он говорил: «Продолжай думать». Я работал над своими фильмами, и вдруг неожиданно этот телефонный звонок после двух лет разговоров о том, чтобы, может быть, сделать концерт. И он сказал: «Кенни, вот оно». Клянусь, именно это он и сказал. «Вот оно». Потом во время нашего разговора он повторил эту фразу раз пять, и я засмеялся и сказал: «Тебе надо назвать тур «Вот оно», потому что ты все время произносишь эту фразу». Потом когда мы встретились сразу после этого разговора, когда еще не было никаких задумок, он начал рассказывать мне о причинах, по которым он хотел выступить. Вот почему мы должны это сделать, и давай сделаем шоу, которое все это воплотит. Именно это я и запомню. Его чувство ответственности, что для него было недостаточным выйти на сцену, просто потому что он мог. Причина должна была быть важной. И стоить того. Должна была быть raison d’etre, как мне все время говорил Джин Келли. Причина, которая бы меня вдохновляла, чтобы я вставал каждое утро, одевал костюм, выходил на сцену и был Майклом Джексоном.
Вопрос: Что вы можете сказать о сайте This Is Not It? Вы предпримите какие-нибудь юридические меры?
КО: Нет. Я смотрю на это так – они все поклонники. Все происходит из-за чувства потери. И есть поклонники, которые ищут, на кого бы указать, указать на причину, по которой Майкла больше нет с нами, обвинить кого-то. Все, что я скажу, это то, что Майкл был не такой. Это не в характере Майкла Джексона. Майкл не предполагал и не додумывал. Но было огромное количество людей, которые додумывали всякое о Майкле Джексоне. Они выдумывали, сплетничали, и даже судили его. Любому человеку я бы сказал так: вы не знаете, о чем говорите, если вас там не было, то у вас нет информации, поэтому не распространяйте эту информацию, не надо. Не делайте этого. Посмотрите фильм. Всмотритесь в фильм. Фильм говорит сам за себя. Это Майкл. Майкл говорит, творит, делится со всеми. Все очевидно. Все честно. Все нетронуто. Майкл хотел быть там. Он делал это. Его это подпитывало. Воодушевляло. Вдохновляло. Он хотел заниматься этим больше всего на свете, помимо общения со своими детьми. Он хотел этим заниматься.
Источник.
