Вот впечатления от работы с Джексоном представителя издания Гарриет Коул: «Фотосессия длилась всего пару дней, но этого времени хватило, чтобы узнать – он такой же, как и мы с вами. Обыкновенный. Майклу нет и 50-ти. Это зрелый человек, опытный и умудренный всеми теми непростыми событиями, которые ему пришлось пережить. На фотосессию он приехал со своим пятилетним младшим сыном Принсом Майклом – группа поняла, что у них прекрасные отношения, отец чувствовал сына с полувзгляда».

Вместе с фотографиями в Ebony также приводится беседа с Джексоном (к слову сказать, этим ни одно издание в США не может похвастаться еще с прошлого столетия).

Майкл отдает распоряжения по поводу работы, общается с сыном, держится свободно и уверенно – весь в темном, как всегда очень пластичен, до сих пор танцевально подтянут и грациозен. Наверное, только взгляд через стекла оправы может намекнуть на его возраст.

Беседа с Майклом проходит в его гостиничной комнате. Кумир многих миллионов слушателей по всему миру всех возрастов не делился своими мыслями с журналистами уже два года, после судебных разбирательств, в которых он был оправдан. Сейчас один из величайших поп-музыкантов на мировой эстраде снова пересматривает альбом своей жизни – от легендарного «Триллера» и всех преград на пути к признанию и популярности.

На страницах этого журнала Джексон появляется далеко не впервые – около сорока лет назад несколько раз в издании говорили о семейной группе Jackson 5. Сегодняшняя встреча – повод еще раз оглянуться на свой творческий путь.

Альбом «Триллер», вышедший в 1982 году, потряс музыкальный мир того времени, это было принципиально новое слово в популярном стиле, а между тем, Майкл, Джанет и Рэнди Джексоны начали его писать дома, с примитивным оборудованием.

Если вспомнить недавнюю историю, выход альбома совпадает с весьма непростым периодом в жизни США, да и не только США. Свой второй день рождения праздновал Джастин Тимберлейк, на пике популярности был сборник Оливии Ньютон-Джон, публика штурмовала кинозалы в надежде попасть на новую картину «Инопланетянин» Стивена Спилберга, главой Белого Дома был Рональд Рейган, взлетел до небывалых значений индекс Доу-Джонса, а Фолклендские острова стали яблоком раздора между Аргентиной и Великобританией. А в это время над созданием мирового поп-взрыва колдовали Куинси Джонс и Майкл Джозеф Джексон.

Мир узнал о Майкле на шестом году его жизни. В отличие от своих сверстников, гонявших на велосипедах и просиживавших перед экранами с очередной серией «Тома и Джерри», мальчик занимался танцевальными постановками для коллектива своих братьев.

Уолтер Этникофф, позже возглавивший марку CBS Records, делится своими впечатлениями: «Понятно, что ничто детское не было ему чуждо. Однако моментами он становился совсем другим – абсолютно зрелым человеком. И понять его, а уж тем более переубедить в чем-нибудь было крайне трудно. У него была необыкновенная деловая хватка. Он мог вести переговоры похлеще иного агента, отстаивать свои права не хуже юриста. Но ребенок со временем, конечно же, опять просыпался».

А маленький Принс Майкл Джексон II (папа любя дал ему прозвище «Blanket») находится невдалеке от звездного отца и, увлеченный мультиками, казалось бы, не замечает его бурлящей жизни, того внимания, которым он окружен. В такие моменты создается впечатление, что это завершенный виток в жизненной спирали Джексона. Всего у него трое детей: кроме Принса – Майкл Джозеф Джексон-младший и Пэрис Майкл Кэтрин Джексон, им 10 и 9 лет.

Отец, понимая, что детям приходится всегда быть под пристальным вниманием, воспитывает их в надлежащем русле, следя, чтобы в первую очередь они усвоили правила хорошего тона. Поэтому по настоянию Майкла маленький Принс поднялся с кресла и, отложив конфеты, подал гостям руку. «Нет, правую!» – поправил Майкл.

Тембр Джексона, всегда более походивший на тенор, сейчас опустился и приобрел бархатистые оттенки. Привычки, конечно же, тоже поменялись- Майкл гораздо увереннее, тверже и решительнее. Что не изменилось – так это его первенство на мировом музыкальном Олимпе, хотя со времени выпуска памятного альбома минуло 25 лет. Однако не стоит думать, что стремительный взлет этого гения на музыкальные вершины с популярностью первого сборника, кстати, мирового рекордсмена (долгое время в Top 10 на вершине держались сразу две композиции, а всего в хит-парад входило семь, не говоря уже о том, что он стал музыкальным бестселлером – 54 миллиона экземпляров разошлось по Америке, и еще 104 – по всему миру), был легким и головокружительным. Нет, за успех пришлось достаточно дорого заплатить, Майкл сполна прочувствовал, что такое жизнь по большим ставкам (в отличие от юношеских увлечений). Но нет худа без добра – все преграды и удары судьбы, от которых долго приходилось оправляться, закалили молодого поп-музыканта.

О том положении, в котором сейчас находится поп-музыка Джексон отзывается так: «Вряд ли современные музыканты могут чем-то удивить слушателей. Они оправдываются отсутствием такого финансового обеспечения, как у меня (Улыбается). Но дело ведь не в деньгах. На творчестве это никак не отражается. Если у человека есть, что сказать, что выразить, нужно лишь вдохновение, и тогда весь мир перестает для тебя существовать и только твое собственное состояние может помочь создать что-нибудь ценное».

Пианист Грег Филлингейнс, имеющий огромный опыт аранжировки и помогавший Майклу записывать не только «Триллер», но и другие сборники, рассказывает об этом времени.

«Это очень продуктивная пара, наверное, такой больше не существует. Если Куинси Джонс и Майкл Джексон задумали вместе проект – сенсация не заставит себя ждать. Джексон никогда не сомневался в том, какого музыкального результата он стремиться добиться, и имел способы его достижения. Запись легендарного альбома стала чудесным экспериментом. А прекрасный настрой во время работы был заслугой Джонса. А главное – он подбирал таких людей, которые были бы преданы делу и в то же время действовали сообща и очень слаженно и эффективно. Это похоже на работу помощника режиссера, который находит исполнителей для создания кинокартины. Почему же в нашем деле должно быть по-другому? И Джонс отлично справлялся с задачей. Чудесный был период! Прорабатывалась каждая деталь, каждая звуковая дорожка, мы проверяли, как все музыкальные партии сочетаются между собой и с голосом Джексона, комбинировали, собирали в одно целое. Это неповторимое впечатление и бесценный опыт – неудивительно, что наградой стала огромная популярность альбома».

А Джексон навсегда сохранил признательность Куинси – во время сотрудничества с ним, записывая первый («Off the wall») и второй сборники, он пережил потрясающие творческие минуты, которые предопределили его будущее, поставив на одно из первых мест в поп-музыке.

«Я был восьмилетним мальчишкой, когда с Джонсом нас познакомил Сэмми Дэвис-младший. Я запомнил это навсегда. Тогда он сказал Куинси украдкой: «Ты еще никогда не видел подобного чуда. Это просто находка». Но я это услышал! И эти слова остались в моей памяти, и ничто не заставит меня их забыть».

А дальше была кинокартина «The Wiz», где они снова встретились с Куинси, и через некоторое время Джексон и Джонс договариваются о совместном музыкальном проекте.

«Никогда Куинси не диктовал свои условия и не навязывал свои взгляды. Он дает тебе полную свободу, и ты чувствуешь, что делаешь СВОЕ дело – что может быть лучше!» Джексон, который признается, что основным источником вдохновения для него является классика, вспоминает: «В студии устанавливается такая атмосфера, будто меняется все вокруг, даже воздух – ты чувствуешь, что сейчас произойдет чудо…»

«Когда мы снимали кино, стало ясно, что я имею дело с человеком очень чувствительным и гибким – такое встречается крайне редко», – говорит Джонс.

В то время у Куинси редко была работа, потому что студия Epic [Records, подразделение CBS] отказывалась от сотрудничества с ним, объясняя это джазовой манерой Джонса.

Поэтому предложение Джексона он принял охотно и с удовольствием взялся за работу. Результат известен всем.

По словам Джексона, он сам – это плод общих усилий и влияний многих музыкальных стилей, начиная классической музыкой, заканчивая Бо Диддли.

«Симфонические произведения действительно стали моим серьезным увлечением, – рассказывает Майкл, продолжая, – классика, а также «музон» жарких стран (этим «термином» мой дядя пользуется) – эта музыка пронизывает нервы».

Отличительная черта манеры Куинси, вспоминает Джексон, это то, что Джонс обладает умом и музыкальным вкусом, поэтому не ломает творческий процесс и не портит произведение. Когда чего-то не хватает – он способен исправить и довести до совершенства небольшим штрихом. Его слова: «Слушайся музыку, пускай она сама подскажет тебе, что ей нужно. Не мешай, уступи место Богу».

Майкл – человек религиозный, и это также помогает ему в работе. «Никогда не теряю ощущения веры и очень признателен, что стал тем, кем я являюсь сейчас». Он признается, что если у него получается создать то, чего он хотел, или что ему понравилось, он «на коленях» говорит слова признательности.

В 2008 году Джексон отметит свое 50-летие. Однако и до сих пор он чувствует себя прекрасно, не испытывает потребности в ограничении в еде или в дополнительной физической нагрузке – и ощущает в себе такой мощный потенциал, как никогда, даже если сравнить с молодыми годами. «У меня всегда было стремление к большему, желание делать свое дело, воспитывать дочерей и сыновей. И действительно – это очень большое удовольствие».

К сожалению, с детьми они ездят куда-либо не так часто. Последнее их путешествие – по Южной Африке. «Этот континент мне очень нравится. И правда, это вполне цивилизованные места, там достаточно развлечений, к которым привыкли и американцы».

Сейчас король поп-музыки стал гораздо взрослее и мужественнее. Особенно это заметно его близким. На ближайшие четверть века у Джексона уже несколько иные проекты. «Я думаю, смогу себя реализовать лучше не в концертной деятельности, а в кинематографе. Наверное, режиссура и актерская работа в собственных картинах – это то, что мне сейчас нужнее, чем мировые турне. Выступление невозможно оставить в истории – это единоразовый результат, на нем можно присутствовать, но повторить его нельзя. С кинематографом – совсем другое дело».

Настоящим мировым открытием Майкл Джозеф Джексон стал в конце 1982 года, его сборник «Триллер» шокировал мир поп-музыки – энергичность, ритмика, шикарная аранжировка и мелодичность композиций продемонстрировала одаренность молодого человека негритянского происхождения, которая долгие годы была известной только ограниченному кругу людей. Альбом сразу прочно укрепился на вершинах хит-парадов и показал неимоверные успехи в продажах, каких до этого история не знала. Это был огромный творческий прорыв для молодого, но опытного музыканта, который начинал свой путь ребенком, в семейной группе.

Сегодня легендарный альбом отмечает 25-летний юбилей, а его автор в седьмой раз появляется на страницах Ebony (и впервые за десять лет – в американском издании), чтобы поговорить о том, как выпускался судьбоносный сборник, о знаменательном концерте Motown 25, о детях, о том, что происходит сейчас с поп-музыкой и о собственных планах на будущее.

Итак, король поп-музыки, от первого лица…

"Ebony": Давайте начнем со старта…

Jackson: С самого детства я знал о существовании Куинси Джонса. Он писал в стиле джаз (а мой папа увлекался джазом) и его музыка часто звучала в нашем доме. Позже, когда студия Мotown начала проект «The Wiz», выяснилось, что саунд-трек к картине пишет Джонс.

Эта работа достаточно тесно нас связала, к Куинси я в любой момент мог обратиться за помощью, он подсказывал мне, как лучше поступить в той или иной ситуации, разъяснял непонятные для меня вещи. Когда окончилась работа над мюзиклом, я связался с Джонсом и очень наивно (я всегда был очень стеснительным, а в молодости тем более, я даже не выдерживал взгляда в глаза при общении, правда) спросил его «У меня есть идея сделать свой музыкальный проект. Может, ты знаешь… кто-нибудь мог бы мне помочь, захотел бы сотрудничать в этом деле?» Немного помолчав, он предложил «А если я возьмусь за этот проект? Что ты на это скажешь?» Эта мысль, как-то не приходила мне в голову. Я думал, что он больше интересуется джазом, как папа. А когда он так ответил, я ужасно обрадовался: «Это же замечательно!» У Джонса есть прекрасное свойство – не связывать музыканта своим видением, предоставлять ему возможность делать такую музыку, которую ОН хочет и чувствует. Куинси не мешает.

В начале нашего сотрудничества был альбом «Off the Wall». Композитор – Род Темпертон, такой невысокий, энергичный немец, на первой же встрече предъявил мне просто ошеломительный ритм – и на нем строилась вся песня «Rock With You». «Вот это да! – была моя первая мысль. – Похоже, теперь мне придется попотеть». И началась, если так можно сказать, творческая гонка. При каждой нашей встрече Род удивлял меня чем-нибудь новеньким, но и я не плелся в хвосте. Он – вызов, я – ответ. Кстати, это прекрасный способ работы! Я знаю, что даже Дисней на своей студии устраивал такие конкурсы между мультипликаторами. Персонажа как бы примеряли к эскизам разных стилей, чтобы сравнить, какой из них лучше передает его характер, настроение – и все это в непринужденной, приятельской атмосфере. Но при этом, конечно же, все равно уходило много сил, работа требовала полной выкладки. Вот так мы и творили.

"E": А позже, уже в 1982 году Вы решили писать свой следующий альбом с людьми, с которыми уже сработались.

J: После первого альбома, который был достаточно популярен (особенно известными стали песни «Rock With You», «She’s Out of My Life», «Don’t Stop Til You Get Enough», «Working Day and Night»), я был очень удивлен тем, что мы стали претендентами на Грэмми, ведь я не считал, что альбом настолько удачен, казалось, что могли бы сделать гораздо лучше, искреннее, что ли.

"E": И от этого Вы решили оттолкнуться в работе над новым проектом?

J: Совершенно точно. Это был момент абсолютной перемены. Я решил писать только качественную музыку, которая бы становилась хитами. Я же с самого детства воспитан на лучших примерах. Любимый композитор – Чайковский. Взять хотя бы «Щелкунчика» – шедевр от начала до конца! И каждый отдельный номер сам по себе шедевр. Разве невозможно этого достичь в эстрадной музыке? Должен же быть такой сборник, в котором все песни популярны, а не одна. Чтобы люди приобретали его не ради одной композиции, все-таки он же называется сборником, а не иначе. Вот это и стало моей задачей, когда я задумал «Триллер». Но для этого пришлось побороться – объяснить и убедить людей в чем-то новом

"E": Как Вы сами определите понятие «вдохновение»? Что для этого нужно? Возможно ли регулировать это состояние?

J: Конечно же нельзя… Да, необходима сосредоточенность, определенная атмосфера, творческое внутреннее состояние, но если вокруг себя ты не почувствуешь что-то вроде маленьких электрических разрядов, не поменяется воздух вокруг, чуда не произойдет. Иногда кажется, что не люди делают хорошую музыку, она уже где-то существует в ином измерении, и только некоторым удается ее почувствовать и принести в наше.

У меня в то время была кличка «Мерзавец». Ей пользовались и Джонс, и Спилберг позже. Просто я органически не умел нецензурно выражаться. Поэтому вместо ругани самое большее, что от меня можно было услышать – это «мерзкий». Произнося «до чего мерзкая музыка», я имел ввиду, что это меня очень задело, я восторжен этой композицией. Позже мне уже было тяжело избавиться от этого слова, отсюда и название «Мерзавец».

С огромным удовольствием вспоминаю сотрудничество с Джонсоном. У него нет привычки ставить препятствия, очерчивать грани, при работе с ним всегда есть место фантазии, если хотите, игре. При этом на первом месте, конечно же стоит творчество. И он, как золотоискатель, может разглядеть в массе пустых выдумок по-настоящему нужные моменты. И внесет их в работу.

Яркий тому пример – «Billie Jean». Всю композицию я отточил, от мотива песни до звуков бас-гитары. Когда это услышал Куинси, он вдруг взял и выдал шикарный рифф. Стало понятно, что он просто необходим музыке.

Мы сидели у него в комнате, где продолжали создавать композицию, когда он произнес: «Не мешай музыке, послушай ее. Пусть она расскажет, что ей нужно от тебя, беседуй с ней».

Это прекрасный совет, я стараюсь всегда ему следовать. Это секрет для того, чтобы стать композитором, а не просто клепать музыку. Тут должны действовать высшие силы, музыку не создают – она создается. И если такое происходит со мной, я могу на коленях говорить слова признания Господу.

"E": Давно ли посещало Вас такое состояние?

J: Не так уж давно. В этом процессе я нахожусь почти постоянно. Это невероятное ощущение, какой-то насыщенности, вы чувствуете, что необходимо выплеснуть то, что в вас накопилось. Переполняет восторг, вы понимаете: «Ух ты! Это то, что надо!» Будто являетесь носителем чего-то, что должно увидеть этот свет с вашей помощью. Ощущение ни с чем не сравнимое. Будто владеете всем миром, хотя пользуетесь всего несколькими нотами.

(Из сотового доносятся звуки чернового варианта «Billie Jean», Джексон очень внимателен.)

Бывает, я делаю пробную хоровую обработку композиции. Вообще мне нравится этот способ исполнения. Это – наша домашняя запись. Слышите, мы с Джанет вместе: «Whoo… whoo… whoo…». А это голос Рэнди. Почти все композиции мы делаем в такой версии. Ведь мотив – это основа песни. Когда мне удается достичь такого варианта, который я считаю верным, можно продолжать работу, но сначала необходимо записать это для прослушивания.

"E": Что осталось в памяти с того знаменательного концерта Motown-25?

J: Когда я работал над «Beat It», я уже понимал, что распрощаюсь с этой компанией – тут присутствовали некоторые обстоятельства. Как раз в тот момент, когда я сидел перед микрофоном, мне позвонил Берри Горди и предложил поставить номер на юбилейном концерте. Я отклонил это приглашение. Кроме того, полным ходом я работал над «Триллером», времени не было совсем. Однако Берри все же удалось меня уговорить, но с одной оговоркой. Композиция, с которой я буду выступать, записана не на этой студии. «А какая именно?» – поинтересовался он. «Billie Jean». Горди уступил.

После этого была подготовка, я создавал пластические решения, думал, какие песни включить в программу, ну и так далее. Это правило: относительно моей работы, я всегда в курсе всех деталей, вплоть до настройки софитов и расположения камер.

Поэтому все, что вы наблюдаете на экране – моих рук дело. Все это происходит по одной причине. Обычно выступление снимают несколько камер. И не имеет значения, какого уровня это концерт, если не осталось качественной съемки, это навсегда упущенный момент. Я всегда четко знаю, ЧТО должно получиться в результате, когда и что должно появиться в кадре, КАКИМ ОБРАЗОМ все должно быть преподнесено зрителю, и КАКИЕ ЭМОЦИИ это у него вызвало. В процессе монтажа я стараюсь вспомнить то состояние, те чувства, которые у меня были во время концерта, и композицию съемки составляю с тем, чтобы зритель мог испытать то же самое. Это композиция ощущений, как ты это видел, поэтому знаешь точно, что нужно донести до публики. И это все я контролирую до мелочей.

"E": Когда Вы начали придавать этому такое значение и уделять столько внимания?

J: С самого детства, когда делали семейную группу. А папа часто меня подзадоривал: «Давай, малыш, заткни их за пояс!»

"E": Из-за этого Вам не завидовали, не раздражались?

J: Ну, по крайней мере братья не подавали виду, хотя это, наверное стоило больших усилий – я единственный, кому не доставалось на занятиях или после концертов. (Смеется.) Но, конечно и я не избегал наказания, когда встревал куда-нибудь (Смеется.) Тогда уж получал за все сполна. Обычно репетиции у нас проходили под строгим бдением папы, который почти не расставался с кожаным поясом – орудием воспитания талантов. Ошибки не допускались. Конечно же, в отношении поведения на сцене, или на людях вообще, папа нас воспитал прекрасно. Мы ощущали, как должны себя преподносить, как скрыть от зрителей плохое настроение или утомление. В этом папа был просто гениален.

"E": Как раз тогда Вы прошли не только артистическую школу, но и научились организовывать эти мероприятия?

J: Конечно. Работа и воспитание. Я многим обязан папе. В юные годы он играл в команде «Falcons». Группа собиралась часто, мы постоянно находились с ними, там и танцевали, и играли. Основа их творчества – «темнокожие» мотивы, настоящая южная музыка. Из комнаты выносилось все, чтобы освободить место, звуки на полную мощность, и все демонстрируют по очереди, кто на что способен. Это было так замечательно!

"E": А ваши сыновья и дочка делают что-то подобное?

J: При публике смущаются. Но когда рядом только близкие – то пожалуйста.

"E": Надо отдать должное вам как артисту – вы сделали то, что до вас никому не удавалось – заставили MTV поместить в своем эфире продукцию темнокожих музыкантов. Сколько усилий вы потратили для этого?

J: Когда я принес свои записи на MTV, то был очень неприятно потрясен – они не крутили музыку афроамериканцев. Я понял, что необходимо что-то предпринять, разрушить эту дискриминацию. Я предлагал им «Billie Jean», но мне отказали.

Однако, я был настойчив, и после того как мне сделали исключение, эта песня во много раз превзошла все их прогнозы. С MTV последовали просьбы дать им посмотреть всю нашу музыку. Стена была сломана. Это помогло сначала Принцу, а за ним и многим остальным темнокожим музыкантам. До этого их эфир был заполнен почти круглосуточно очень тяжелой музыкой.

Я стал востребован у них. Впоследствии мне признавались, что без меня канал бы вряд ли выжил. И я это слышал неоднократно. Помнили бы они свои слова в те времена! Хотя, уверен, нарочно меня унизить никто не стремился.

"E": С этого момента начался развиваться новый период в истории клипмейкинга…

J: В те годы много времени я проводил, просматривая этот канал. Джеки был от него в восторге. Скорее даже от самого замысла – полностью музыкальный формат. Он меня с ним и познакомил. Но я сразу отметил: «Здесь не хватает шоу. Можно все сделать гораздо подвижнее, красочнее – от этого MTV только выиграет». И я взял за правило делать зрелищные и содержательные клипы. Интересно проследить за эволюцией этих работ. По такому принципу я создавал и «Триллер», и последующие альбомы.

"E": Ваши мысли по поводу нынешнего клипмейкинга и музиндустрии?

J: В современном мире много новшеств, которые сбивают с толку представителей шоу-бизнеса. Нужно придумывать новые способы создания и реализации своих проектов. Всемирная сеть стала, с этой точки зрения, целой проблемой. Доступна какая угодно информация и продукция – книги, видео и аудиозаписи. Особенно это привлекательно для любознательных ребятишек. Ведется внимательное наблюдение за всеми новинками и борьба за первенство в их размещении. А музыканты ставят своей целью прежде всего количество, а не качество. Люди не покупают музыку, потому что пресыщены ее однообразием. Что может сломать эту цепочку? – наверное, что-нибудь прорывное, революционное. Если произойдет создание чего-то на самом деле гениального, ситуация изменится. Как это произошло после того судьбоносного альбома – музыка снова стала востребованным продуктом.

"E": В молодом поколении есть кто-то, кто вас привлекает своими работами?

J: С точки зрения данных шоумена – неплохой парень Ne-Yo. У него отличная пластика, правда, манерами он несколько копирует меня, но почему бы и нет, если у него это получается и гармонично вплетается в его собственную природу? Кроме того, он создает очень неплохую музыку.

"E": Сотрудничаете с младшими коллегами?

J: А как же. Когда я вижу в человеке талант, и он пишет качественную музыку, то мне не важны профессия, возраст, образование того, кто стоит передо мной. Иногда гениальные идеи приходят в тот момент, когда этого совсем не ожидаешь, главное – зафиксировать ее и попробовать воплотить в жизнь. А что касается молодежи – я верю в Эйкона, поддерживаю Криса Брауна.

Мне кажется, писать надо так, что бы твое творчество было интересно и воспитывало не только твою генерацию, но и те, которые придут после.

Ваше творчество продлевает ваше существование. И не важно, в какому виду искусства вы служите. Это слова великого Микеланджело – после создателя будет жить его произведение. И для того, чтобы жить подольше, я стараюсь делать свою музыку как можно лучшей, оставлять в ней часть своего сердца. И надеюсь, что ее будут слушать и помнить еще долго.

"E": Есть ли у Вас ощущение человека, который сделал поворот в ходе эпохи? Понимаете свою грандиозную роль в развитии музыкального искусства ХХ столетия?

J: Такое чувство приходит, когда во время концертных поездок встречаешься с миллионами и миллионами людей, которые переживают, плачут, благодарят тебя. Человеческое море – это организм, который дарит тебе тепло, уверенность в том, что твое дело не напрасно. Музыка помогает прозревать, и если я сделал мир чуточку лучше – я смогу почувствовать себя счастливым. Это чувство, которое трудно передать словами, но ради него пришлось принести огромные жертвы и пережить страдания.

"E": Почему так происходит?

J: Если ты начинаешь изобретать то, что никому до тебя в голову не приходило и это у тебя неплохо получается – ты сразу становишься объектом внимания, стремительно растет твоя популярность. Ты стараешься достичь тех высот, на которых находятся твои собственные кумиры.

И я признателен тем, кто помогал мне делать новые достижения, удерживаться на вершинах хит-парадов, покупал мою музыку. Ведь я тоже в свое время восторгался Реем Чарльзом, готов был вскакивать среди ночи, когда по телевидению показывали Джеймса Брауна. Тогда я мечтал приблизиться хоть немного к этим людям, и чувствовал, что именно это мое будущее.

"E": В дальнейшем Майкл Джексон планирует порадовать нас новыми шедеврами?

J: Очень много времени уходит на новые проекты. Записи проводятся чуть ли не ежедневно. Сейчас значительную часть эфира и продаж занимает рэп. Когда он только основывался как самостоятельное музыкальное течение, мне казалось, что если он не обогатит свое музыкальное звучание, его вряд ли ожидает серьезное будущее, потому что он не будет понятен широкому кругу слушателей. Средством, которое может сделать музыку доступной всем является мелодия – это общее и для Европы и для Азии и для Америки. Песня должна быть такая, чтобы ее можно было спеть, причем сделать это смог каждый – и школьник, и крестьянин, и бизнесмен.

"E": Вы стоите на пороге своего шестого десятка лет. Следующие лет тридцать не собираетесь менять род деятельности?

J: Как вам сказать… Нужно почувствовать тот момент, когда становиться тяжело продолжать вести тот же образ жизни, что и в молодые годы. Я не собираюсь выбиваться из сил, как это было с Брауном, или же второй пример – Джеки Уилсон. Работать и дальше становится все труднее, а результаты уже не те. Поэтому лучше самому уйти с дистанции и пожинать плоды предыдущих лет.

"E": В планах ли у Вас концертные поездки?

J: Не думаю, что захочу длительных гастролей. Но что в них действительно полезного – они оттачивают мастерство артиста. Как, к примеру, на Бродвее чудесно шлифуется актерская техника. Это и делает его мечтой всех артистов драматического жанра. Невозможно достичь успехов на сцене вдруг без тяжелой многолетней работы. Будет выдавать неуверенность в движениях, неумение держаться, работать с микрофоном. Новичок, каким бы он ни был талантливым, не выдержит соревнования с опытным шоуменом.

О ком я еще хочу вспомнить, так это Стиви Уандер. Этот человек пользуется моим абсолютным расположением. У меня всегда было стремление делать больше и работать лучше, а этому мешала моя совсем не большая осведомленность в процессе создания музыки к нашим песням. Как происходит обработка, аранжировка музыкального материала, как можно улучшить результат – это меня всегда очень интересовало, но продюсеры Jackson 5 (Хэл Дэвис и Корпорация, Гэмбл и Хафф) все делали без нашего ведома. А на музыку к «ABC», «The Love You Save» или «I Want You Back» они хотели наложить наши голоса – и композиция готова. Конечно, меня это очень огорчало, так как хотелось видеть рождение песни с самого истока, ощутить этот процесс всеми нервами.

Поэтому я очень благодарен Стиви за то, что он был согласен, чтобы я дневал и ночевал в студии, следя, как рождаются на свет самые лучшие хиты, в том числе и «Songs in the Key of Life». Часто я там был не один. Компанию иногда составлял Марвин Гэй. Нас собиралась компания, мы были близкими людьми, ходили друг к другу в гости, проводили вместе выходные, в общем, между нами были самые теплые отношения.

"E": Вы бывали во многих странах со своими концертами. Скажите, какие изменения вы видите сейчас на нашей планете?

J: Сегодня обстановка гораздо более тяжелая, чем была раньше. Накал отношений был неминуем. Но все равно, я верю, что нет ничего необратимого и невозможного – нужно всего лишь увидеть, как мы живем, и что нас окружает. Все зависит от людей, только в нашей власти изменить мир к лучшему. Пытаюсьдонестиэтоспомощью«Heal the World», «We are the world», «Earth Song». Я стараюсь, что бы их не только слушали, но и услышали.

"E": Вы следите за политикой? Как вы можете оценить нынешних кандидатов на пост главы Белого Дома?

J: Признаться, мало интересуюсь политикой. На самом деле – это просто взрослая игра. У людей нет возможности управлять миром – просто не существует для этого средств. Человеку не подвластны стихии, поэтому чем больше вмешиваешься в природное течение жизни, тем больше случается катаклизмов – наводнений, ураганов, подземных толчков. Поэтому не надо думать, что от того или иного президента мир существенно изменится – на самом деле на все воля Господня. Единственное, что можно сделать – немного помочь людям жить друг с другом. Особенно в этом нуждаются дети – они самые уязвимые. И если бы нашелся такой человек, который защищал бы в первую очередь детей, я бы первый поблагодарил его.

"E": Когда вы стали неимоверно популярным, вас можно было назвать почти мальчиком. Теперь у вас уже свои дети. Ощущаете ли разницу между тем, каким вы были тогда, и каким стали сейчас?

J: Мне кажется, я ничуть не изменился – чувствую себя как и в 25. Конечно же, в первую очередь планировал устроить карьеру, проявить себя в чем-то. Но я понимал, что главное мое призвание – общаться с собственными детьми, помогать им, учить их… Теперь, когда у меня есть такая возможность, с уверенностью могу сказать, что большего наслаждения не получал ни от чего другого.

"E": То, что мы слышим о вас в СМИ не всегда соответствует действительности. Вокруг вас много сплетен и слухов. Интересуетесь ими хоть иногда? Как относитесь к такого рода опусам?

J: В основном пропускаю мимо ушей, ведь то, что я могу о себе прочитать, зачастую не имеет никакого основания. Это вымысел, может просто кому-то забавно писать про меня сказки. Публика знает, чем я занимаюсь, с кем какие поддерживаю отношения, как и где живу – а если поинтересоваться, откуда эти сведения, назовут целую цепочку источников, уходящую в никуда, и уж во всяком случае, не в настоящую жизнь. Это просто психоз какой-то.

Я только стараюсь качественно выполнять свою работу. И всего-то.

Давайте продолжим разговор о юбилейном концерте Motown… Та обстановка после выступления напоминала какой-то сон, но он настолько прочно врезался в мою память, что и до сих пор мне вспоминается все до деталей. Я превратился во всеобщий центр внимания. Говорили слова одобрения, восхищения, хлопали меня по плечу – и мои родные, и ребята из «The Temptations», там был и Марвин Гэй, подходил ко мне и Смоки Робинсон… А Ричард Прайор заявил (копирует интонацию): «Такого шоу я на своем веку не помню». Большего признания моей работы я не мог и придумать – ведь я еще с самого детства восторгался ими всеми, они мне казались недосягаемыми, а сегодня они восхищаются мной. Не могу передать, насколько я был счастлив.

А сутки спустя со мной связался Фред Астер. От него я услышал: «Твой триумф на концерте у меня запечатлен на пленке. После вчерашнего он не дает мне покоя, пришлось прокрутить его еще раз. Танцуешь ты, надо сказать просто дьявольски – сумасшедший автомат! Зрители были в трансе!»

Через некоторое время мы увиделись с Фредом и вместо приветствия он изобразил такой жест (имитирует танцевальное движение «лунная дорожка»).

Но в тот момент, когда я вышел за кулисы после моего номера, я был ужасно недоволен. Все-таки я думал, что получится лучше, меня результат не устраивал – да он меня почти никогда не устраивает! И вдруг возле меня, не знаю откуда, появляется мальчуган, очень нарядно одетый, и говорит (копирует интонацию): «Откуда ты умеешь так здорово двигаться?» (улыбается). Я и сам задумался: «Может, благодаря высшим силам… и тренировкам».